В Крыму никогда не принимали Украину как родину-мать. Как ни странно, это не означает, что не любили её.
Мой дедушка, на 100% украинец, когда поменял паспорт СССР на ксиву с трезубцем, был удручен до слёз. Ждал до последнего часа возвращения Крыма в состав империи.
В классе 6-ом одноклассница-отличница, не выполнившая домашнее задание по украинскому языку и получившая замечание, выкрикнула, что не хочет учить "ваш бандеровский язык". А учительница в ответ на это расплакалась.
Я читала на русском с 4-х, а на украинском с 6-ти лет, и это был мой любимый язык для чтения детской литературы, сдобренной обилием кулинарных терминов (как у Линдгрен, к примеру). Всегда колоритнее и сказочнее казались "смачнi тiстечка", чем "вкусные пирожные", "смажена курка", чем "жареная курица", "духм'яни млинцi", чем "ароматные блины".

Я любила многое из украинской классической литературы крепче, чем из русской. Возможно, из-за сказочности самого языка.
В украинской кухне, за исключением сала, для меня всегда находилось больше симпатичных блюд, чем в русской. То же можно сказать о музыке и национальной одежде.
В общем, чистая вкусовщина.


Уже в ВУЗе довелось познакомиться с крымскими националистами, ненавидевшими всё украинское. Они рассказывали, что малоросская культура - эрзац, язык - наречие, и всё, что кажется прекрасным, лишь эпигонство. Эти люди собирались в кружки и не планировали заводить семьи, потому что готовились к большой войне за свободу Крыма от украинского гнета.
Гнёт, конечно, был, но история не об этом.
Когда разругалась с последним из крымнаци, удивилась первой пришедшей после разрыва в голову мысли: "Я снова могу любить украинскую культуру".
Сегодня точно могу сказать, что все националисты, с которым сталкивалась, украинские, русские, срединные, радикальные, латентные, неприятны.
В отличие от смачных тiстечок, вкусных пирожных и гарной парасолькi пiд дощем.
