Некоторые руки просто нельзя допускать к описанию жизни святых, государственных деятелей, да кого угодно, в конце концов, кроме истории болезни их коридорного пуделя. Даже не к описанию, а к затрагиванию биографий в той или иной мере.
Всё это так ласково и ладно делается: какой человек был хороший, какой светлый, но да, вот от семейной жизни не отказался. Или вот, бесспорно, был порядочным Николай II, но слабым царём. И дальше это раз сто повторить, ни одного успеха не упомянуть, только удачи да промахи, и тех большая часть преувеличена, искажена, зато такой милый, такой дорогой.
А ведь средний читатель не станет разбираться в тонкостях. Будет ли сверять текст Радзинского с дневниками Кронштадского (к примеру)? Узнает ли, что Кронштадский пребывал в безбрачном браке? Не узнает, разве что случайно.
Как можно было вообще раскрутить на государственном тв совершенно вражеского для государства автора, в кавычках сказать историка?
Изумительно наблюдать в текстах оного грамотея врезки и вставки из писем и воспоминаний "свидетелей века". Вот автор цитирует пожилую даму (с которой жил в коммунальной квартире, правда, не в одной комнате), бывшую актрисой в дореволюционной России и удивительным образом знавшую всё и вся про царский двор. То у неё любовник приближен к Витте, то она подглядела некие события в замочную скважину бытия... А то вот автору пришло письмо от племянницы комнатной девушки Романовых, и она столько всего знает про Романовых, про характер каждой из царевен, вах, вах...
В общем после касательного ознакомления с сим писателем ощущаешь, что линия рвотного фарватера превышает дозволенный предел. И скучно, и грустно оттого, что чтиво это популярно, и даже числится в широких рабочих слоях как интеллектуальное.
