Все знают истории из советского прошлого про то, как верующие бабушки тайком от своих детей крестили внуков.
Сегодня ситуация уже несколько иная, тех бабушек уже нет, появились новые, и верующие, и неверующие, но вряд ли кто скрывает свою веру в подполье. Именно поэтому уже ничего не скрыть друг от друга.
На утренней службе стоит возле храма женщина (пришла поздно, в храм из-за обилия прихожан не войти), крестится. На безымянном – обручальное кольцо. Интересно не кто она, а кто её муж. Почему она здесь одна? Почему каждое воскресенье она здесь одна? Стоит и молится, то весёлая, то грустная. Её муж, наверное, ещё спит. После напряжённой трудовой недели (такой же, впрочем, как у неё), ему невдомёк, как можно в выходной день с утра тащиться в церковь. Она возражает, наверное, – поспать можно и после Литургии, после Причастия. Но, скорее, уже и не возражает.
Или вот мужчина, тоже с обручальным кольцом, тоже всегда один. Может быть, его жена больна, потому и не приходит, - мужчина уже в преклонных летах. Как бы то ни было, таких одиночек очень много. Очень. Много.
И эти семьи умудряются сохраняться? Или нет? Что, если проследить за ними? Вначале всё терпится во имя Христа, всё с молитвой и надеждой. Но потом, однажды, разность двух людей становится столь ощутимой, что кажется уже не разностью, а ледяной стеной, двойной сплошной. Ведь никого не заставишь вникнуть, понять, ведь просить о благодати можно только Бога. Но если человек закрылся и не хочет, насильно дверь в его душу отворять не станет и Бог. Поэтому так много одиночек. Наверное, их рвение смешно их половинам, а, возможно, оно их страшит и видится некоей фанатичностью. Потому что нельзя понять, почему люди падают на колени перед Чашей, почему, упав, причастившись, всё сильнее и сильнее прирастают к Церкви, - это можно лишь почувствовать. А чтобы почувствовать, нужно прийти. Однажды утром, рано, в выходной день после трудовой недели, и накануне вечером также. А потом ещё, и ещё, неделю за неделей, всегда. Пока не растает лёд в сердце и не рухнет вслед за ним ледяная стена между ними, двоими. Что дальше? Одиночек станет меньше, капли сольются. И никто нас не победит.
Но пока что они стоят порознь. Такие одинокие, такие упорные.
